Фрагмент программы «Аспекты мнений»
Республика Башкортостан заключила соглашение о сотрудничестве с городом Красный Луч в ЛНР. По мнению политолога Арсена Шаяхметова, шефские многомиллионные вливания в самопровозглашенные республики — неизбежная ситуация для регионов, получающих крупные федеральные дотации, а Башкортостан по трансфертам в последние годы один из лидеров.
— Позиция Москвы: какими-то средствами придется поделиться. Думаю, регион делает это с расчетом на дальнейшие экономические бенефиции. Даже транспортировка того же асфальтового завода (в ЛНР – ред.) несет цель впоследствии получить часть дивидендов с работы этого завода, окупить расходы, или контролировать это предприятие. Понимаем, что бесплатных подарков не бывает, и здесь есть какой-то экономический резон. Думаю, будут большие траты, и не секрет, что задействуют резервный фонд республики. В принципе, это средства, на которые мы должны жить прямо сейчас, дальнейшие поколения, либо страховка на случай какого-то кризиса, а кризис сейчас на дворе. Поэтому, как часто происходит в России, политическое возобладает над экономическим.
Поддерживает ли население денежные вливания в Донбасс – не известно.
— Думаю, что у социологов в нынешних условиях нет четкого понимания, потому что эта та тема, на которую готов высказываться не каждый. До глубинного народа и информация доходит в искаженном виде и не особо люди вникают в повестку. В условном селе озабочены собственным выживанием здесь и сейчас. Даже для нас в городе эти события далеки. То, что реально ощущаем – гибель военнослужащих из республики. Люди озабочены в первую очередь выживанием. Некая информационная отстраненность от событий: они наблюдают, но активно участвовать не хотят. Поэтому социология не носит полный характер, она в каких-то общих чертах может отразить ситуацию, но мы должны осознавать, что реальных последствий санкций и принимаемых политических решений мы еще не ощущаем. Это может проявиться к осени, а может позже.
Шаяхметов считает, что ухудшение социально-экономической ситуации будет вялотекущим и плавным.
— Люди в первую очередь свяжут эти процессы с Западом и санкциями, нежели с помощью Донбассу.
Также пока в полной мере не ощущается последствия ухода из страны мировых брендов.
— Появляются попытки заменить, провести ребрендинг, создать нечто подобное, как «Вкусно и точка» вместо «Макдональдса». Но впоследствии понимаем, что (западные – ред.) стандарты обслуживания и качества будут меняться и увидим ухудшение качества производимой продукции. Может быть снижение потребительского интереса, так как многих привлекал бренд, даже в том же «Макдональдсе». Для моего поколения это был символ. Образ какой-то счастливой жизни, сформированный через рекламу.
Свои двери закрыли гипермаркеты «Декатлон», из страны уходит «Икея». А у Гостиного двора в Уфе после ребрендинга возобновил работу бывший «Макдональдс», но уже под новой вывеской.
— В первую очередь, это меняет образ жизни людей. Для многих это было или символом или местом, где проводили много времени, в том же «Макдональдсе», часто отоваривались в условной «Икее» и «Декатлоне». Для многих это будет ментальная потеря, уйдет какая-то часть их мира. Но менталитет в стране таков: чем нам хуже, тем нам лучше. Человеческое сознание устроено так, чтобы искать во всем плюс. Это защитная реакция на происходящие процессы. «Да, неприятно, но жили же без этого» – это сиюминутная позиция для успокоения сознания. Вселить в себя веру: проживем, все будет нормально. Но впоследствии это ощущается, когда ты будешь делать очередной ремонт, когда сносишь куртку, купленную в «Декатлоне», и не найдешь ей замены. С другой стороны, может появиться что-то новое, и внимание людей переключится. Мы видим, как стремительно идет экономический прогресс. Мало кто сейчас ностальгирует по брендам «Фуджифильм» или «Кодак», которые были популярны в 90-е годы. Мы забыли о существовании телефонов «Эриксон» и «Нокиа». Может, появятся альтернативы. Или придут новые предприятия, или вернутся прежние. Но экономические завоевания 90-х и нулевых годов в один момент растворились. Это психологическое потрясение. Но в первую очередь экономическое потрясение, потому что на ушедших предприятиях – налогоплательщиках, работодателях и брендах строилась экономика. Даже если ситуация улучшится, потребуются десятилетия на восстановление. А захотят ли вернуться эти предприятия – большой вопрос.
По мнению политолога, многое из того, что сейчас заявляется, как, например, завод «Москвич», может оказаться неоправданными инвестициями.
— Уже создавались суперкары «Маруся». Они оказались некачественными и неконкурентоспособными, потому что это в первую очередь была идеологическая история. И здесь это попахивает идеологической историей нежели реальным производством. Да и создать в кризис полноценное производство и бренд – сложно. Не каждый с этим справится, тем более, если нет успешного кейса. Думаю, через серый импорт получим какие-то товары, но цены на них сильно возрастут.
Он обратил внимание, что некоторые отрасли могут сильно пострадать.
— Очень надеюсь, что кризисная ситуация не затронет ту же фармацевтику. Многие российские аналоги существуют, но насколько они эффективны? А для ряда редких и тяжелых заболеваний нет аналогов. Мне кажется, это может стать тяжелой историей. Конечно, государство минимизирует кризис в ключевых отраслях, или сделает так, чтобы пожара не было прямо сейчас, но в долгосрочной перспективе мы это ощутим.
Давлекановские работницы швейной фабрики получили зарплату за два месяца постельным бельём вместо денег.
— С ухудшением ситуации будут предприниматься различные меры для того, чтобы сохранить занятость, например снижение зарплаты. В общем-то разгоняющаяся инфляция съедает зарплату. Даже если она индексируется, люди начинают жить все хуже и уже. Если бюджетный сектор какое-то время будет существовать относительно стабильно, даже с учетом снижения зарплаты и сокращения премий, то для частного производства будет стоять задача выживания. Не будет путей сбыта продукции, тогда либо сокращать или платить натурпродуктом. Сигнал тревожный. Очевидно, что для ряда предприятий наступают сложные времена.
Политолог заметил, что мерилом безнадеги в России традиционно считаются 90-е годы.
— Для федерального центра рубикон – начало 90-х годов. Активно спекулируют на том, что «мы вышли из 90-х» и «не допустим очередей, дефицита, продуктовые наборы в качестве зарплаты». Для общества и власти 90-е годы — крайняя точка нестабильности, перейдя через которую, наступят тяжёлые социальные последствия. Власти будут стараться не допустить такой ситуации и примут различные пакеты поддержки, как мы видели в пандемию. Не зря на федеральный уровень выносилась дискуссия о четырёхдневной рабочей неделе.
#арсеншаяхметов
—
Публикация содержит субъективное мнение и оценки спикера. Редакция их достоверность не гарантирует
