Рауфа Рахимова, издательница «Пруфы.рф»
Это было интеллектуальное соревнование между стороной защиты и специалистами, которые изначально утверждали в своих исследованиях, что я якобы виновна в дискредитации армии.
Однако на суде вскрылись новые, крайне интересные обстоятельства, связанные с подготовкой этих исследований.
Во-первых, они проводились ещё до возбуждения административного дела. Кто-то (не будем показывать пальцем) сначала подготовил «нужное» исследование, а уже потом, видимо, передал его в правоохранительные органы. При этом специалисты, проводившие исследования, не были предупреждены о недопустимости дачи ложных заключений, что само по себе является грубейшим нарушением.
Во-вторых, специалисты на суде не смогли внятно ответить на многие вопросы. Например, Розалия Юсупова не объяснила, почему исследовались мои посты во ВКонтакте за 2021 год, то есть написанные до начала СВО.
Как признался на суде Нурмухаметов, он делал свои выводы о якобы манипулятивном характере моих постов и о подмене понятий, на тезисах публикации в Пруфах, которая вышла летом 2021 года в совокупности с моими постами. Между тем, публикации Пруфов по моему делу не являются предметом исследования. А один мой пост за 2022 год Нуриахметов не использовал вовсе, так как он, видимо, не ложился в канву его заключения с обвинительным уклоном. Получается, что специалисты исследовали только то, что им было удобно?
На вопрос: «Почему вы считаете, что я не искренне сочувствую матерям, у которых погибли дети?» Нурмухаметов ответил так, что мне от его ответа стало немного не по себе. Он сказал, что я, якобы, взываю к чувству материнства манипулятивно. Что у нас в мусульманском обществе к матерям особое отношение, и что я якобы апеллирую к материнским чувствам исходя не из личных переживаний, а с каким-то умыслом. Получается, мы должны перестать сострадать матери? Иначе это манипуляция? Это звучит чудовищно! Я доказываю, что я сочувствую искренне, а исследователь говорит, что нет. И как я должна доказать обратное? Что я не верблюд.
Я чувствую ярость, и меня в этом поддерживают другие женщины, особенно мамы, когда нам говорят от имени государства, что сопереживание матерям – это манипуляция!
И, наконец, наиболее показательный эпизод — это поведение самой Юсуповой. На вопрос, имеется ли в моих словах «высказывания, выражающие побуждение к совершению враждебных действий в отношении представителей Вооруженных Сил РФ», она ответила «Нет», хотя в своём первоначальном исследовании она написала обратное. Юсупова признала, что подписала заключение с ответом, с которым не согласна, но объяснить причину почему так произошло не смогла. На суде она фактически отказалась от части своих выводов.
У меня сложилось впечатление, что исследователи настроены не просто резко, а агрессивно в отношении меня. Думаю, что это связано с тем, что они чувствуют свою неправоту и таким образом выстраивают свою психологическую защиту. По другому их поведение объяснить не получается.
На этом сюрпризы не закончились. Молодая сотрудница полиции, составлявшая протокол, расплакалась в суде. Она говорит, что у нее не было повода не доверять исследованиям специалистам, и она, не сомневаясь, составила протокол. Это ещё одно доказательство того, что исследователи вершат судьбы людей, а не суды, не следователи. Театр абсурда какой-то!
Как же подло вы поступаете, ребята. Подставляя обычных следователей, исследователей, других людей, и по сути, дискредитируя тем самым судебную власть и правоохранительные органы в стране. Не это ли работа на подрыв конституционных устоев? А если бы мы не пошли в апелляцию, то эти ошибки правосудия так и оставались бы не исправленными? И ведь не каждый имеет возможность заказывать экспертизы, привлекать защитников, тратить своё время и силы в судах на то, чтобы добиваться справедливости!
Орфография и пунктуация автора сохранены.
Публикация содержит субъективное мнение и оценки спикера. Редакция не гарантирует их достоверность
