Фрагмент программы «Аспекты мнений»
Ведущий: Дмитрий Колпаков
Гости: политтехнолог Андрей Потылицын и транспортный эксперт Олег Арефьев
***
Наблюдатели предсказывают новые изменения в тексте Конституции после выборов. Ранее директор СВР Сергей Нарышкин заявил, что «Конституция РФ — «живой» документ, она может и должна меняться в соответствии с актуальными потребностями общества и возникающими вызовами».
О. Арефьев: Спокойно отношусь к изменению в том числе федеральных законов, по простой причине – у нас мало кто их исполняет.
Если моделировать (послевыборные изменения – ред.) — это расстановка кресел. Или кроватей.
В первый год после выборов есть индульгенция на увеличение цен. На тот же проезд в пассажирском транспорте начнет подниматься. Во многих регионах знаю, перевозчикам говорили не поднимать цену до выборов. После выборов – цены можно поднимать, гайки заворачивать, налоги повышать. Поэтому я ничего не жду.
А. Потылицын: Как перспективы изменений можно ожидать от Владимира Путина, который становится все старше? Люди в этом возрасте склонны консервировать ситуацию, у него появляется горизонт дожития, он начинает высчитывать себе перспективу. Я жду поднятия налогов. Скорее всего, летом. Перестановки в правительстве, но особого значения это не имеет, просто одна группа интересов заместит другую группу интересов. Что касается тезиса, что Конституция – живой организм, нельзя не согласиться. В нормальном мире конституции постоянно модерируются, но не переиздаются и не переписываются. Давайте вспомним количество поправок к американской. Если в XVIII век было запрещено стрелять, стоя на верблюде, есть такой закон в США, то сейчас это не актуально. Юридическая сфера, кодексы и законы – живой организм, тут с Нарышкиным сложно спорить. Вопрос только в контексте. А контекст: мы будем менять Конституцию так, как велят нам наши интересы. И тут нельзя не возмутиться.
***
Правительство России обсуждает повышение после выборов налога на доходы физических лиц с 13 до 15 процентов для россиян, зарабатывающих более одного миллиона рублей в год, с 15 до 20 процентов — для зарабатывающих более пяти миллионов рублей в год. Обсуждается и предложение увеличить налог на прибыль с 20 до 25 процентов.
О. Арефьев: Потеряем большую часть бизнеса – уйдет в серую зону. Он прекрасно там умеет работать. Десятилетиями бизнес учился работать в-серую. Если нам нужен малый и средний бизнес, то его нужно освобождать от налогов. Понятно, что бизнес тоже хитрый, если его освободишь, то он норовит что-то стырить, это нормально, это по Карлу Марксу. Хуже станет государству. Как показала практика, когда повышают стоимость проезда на общественном транспорте, сразу падает пассажиропоток. Цена выше, а собирают меньше. Так и с налогами. Налоги будут выше, а собирать их будут меньше. НДФЛ и сегодня почти никто не платит. В последние годы снятие наличных в банках просто астрономическое. Люди понимают, что они получают не такие большие деньги, а с них еще что-то нужно отдавать государству. Никто сейчас не прогнозирует на 10-15 лет вперед, что у них будет счастливая пенсия и поездки по «германиям». Все думают о том, чем кормить детей сегодня.
У нас нет культуры уплаты налогов. Повышай их или не повышай, платить просто не будут.
А. Потылицын: В России вековая традиция отделения государства от населения. Существовали разного рода социальные договора. Например, в первые сроки Путина этот договор звучал так: «я и мои друзья занимаемся газом и нефтью, а вы, население, можете делать что хотите, в рамках приличий, и мы вас не трогаем». Этот договор долго работал и многих устраивал. Действительно, серые схемы, действительно неуплата налогов. На это смотрели сквозь пальцы, потому что газ-нефть интереснее и вкуснее. Сейчас ситуация резко поменялась: сорокапроцентное падение поставок газа и существенное сокращение добычи нефти. Эти доходы уже не покрывают даже бюджетных необходимостей, я не говорю уж об коррупционных. Соответственно, взор государства обратился на нас: ну-ка покажите, что у вас скопилось. Действительно, существует концепция перевода всех в контрольные схемы, через банки и карты, через всевозможный учет расходов. Но соглашусь, традиции платить налоги в этой стране не было никогда. Была разной степени интенсивность ухода от налогов в зависимости от силы давления. Но рефлекс у российского человека никто никогда не обнулял. Если в развитых странах, где дичайшие налоги, где есть стопроцентный налог на доходы свыше какого-то дохода, где больше зарабатывать нет смысла, так как все заберут, это не вызывает отторжения населения, так как оно четко понимает, куда идут деньги, а правительство и власть отчитываются. Норвегия, Дания, Франция, Великобритания – страны с очень высокими налогами.
***
Еще один сценарий развития событий после выборов – введение некого «военного займа» для изъятия накоплений у населения.
А. Потылицын: Работает это следующим образом: вам в бюджетной организации вместо зарплаты выдадут квитанцию и поздравят с тем, что вы поддержали Отечество, отдав ему часть зарплаты. Не думаю, что будет активная покупка этих займов в киосках и сберкассах. Это традиционная история для военной экономики, это происходило и во время ВОВ. Действительно, правительство, присмотревшись к эмпирически оцененным закромам своих граждан, возмутилось, что несколько триллионов рублей спрятано по матрасам. Перспектива займа очевидна: доходность по его процентам обнулит инфляция. А вероятность, что его никогда не вернут — высока. Ровно как накопительная часть пенсии, которая морозится десятилетиями: просто отобрали деньги и забыли.
О. Арефьев: У населения основная проблема не заработать, а сохранить. Даже лояльная часть населения понимает, что проще деньги в долларах хранить, как бы он не «загибался». Потому что все остальное, конечно, сердцу мило, но не дает никаких гарантий. Когда какие-то чрезвычайные ситуации происходят, население начинает активно экономить деньги. Оно покупает, может, и не меньше, но более дешевые товары. Если бы населению дали стопроцентную гарантию, что в этих займах деньги пусть даже не приумножатся, но сохраняться, какой-то бы определенный шанс был бы. А сегодня все думают, чем детей кормить, а не как нести деньги в абсолютно непонятный механизм.
У нас уже был займ, который громко грохнулся уже в постсоветской истории.
А. Потылицын: ОФЗ (облигации федерального займа – ред.).
О. Арефьев: Тоже была очень красивая история, там была нарисована привлекательная доходность, а потом все грохнулось. И сегодня люди все понимают, верят, поддерживают… но деньги хранят в долларах.
А. Потылицын: Это традиционный нигилизм россиян. Если их спросят на улице, поддерживают ли они партию и правительство, скажут – «да!». А финансового доверия государству не было и нет. Однозначная реакция: мне бы сейчас зарплату, зачем мне эта квитанция?
***
Еще один вероятный поствыборный сценарий – закрытие ютьюба, ставшего в России вторым телевизором.
О. Арефьев: Я ничему не удивлюсь. Но с другой стороны, мы должны понимать последствия закрытия ютьюба. Я посмотрел аналитику: политических передач в ютьюбе небольшой процент. В основном это познавательный и образовательный контент, нужные вещи, которые, в том числе ученые смотрят. Если это все грохнут, просто потеряем к этому доступ. Ради пяти процентов политического контента? Сомнительная история. То, что грохнуть могут – да. Я ютубом не так что пользуюсь, а больше определенными библиотеками. Но после того, как ввели «вражеские сайты» (реестр заблокированных и запрещенных иностранных ресурсов – ред.), многие научные статьи, мне по основной работе приходится доставать по кривым схемам. Там нет политики, но в прямом доступе я их сейчас не могу получить.
А. Потылицын: Отличие нынешнего режима от классических диктатур ХХ века только в информационной подоплеке. Если в ХХ веке было достаточно контролировать бумажную прессу, ТВ и радио, то в современном мире интернет – зло для тоталитарных систем. И что с ними делать, у них постоянно на повестке дня. Тупо зарубить ютьюб по ряду технических причин и еще потому, что сказал Олег – огромная масса домохозяек, студентов и ученых получают оттуда информацию разной степени важности. Кто-то развлекательную, кто-то про туризм, кто-то рецепты, кто-то психологическую помощь и прочее. На весах целесообразности пока установилось равновесие. С одной стороны опасаются недовольства населения, потому что будет обрублен серьезный источник неполитической информации, а с другой стороны, раздражающая агрессия в адрес политического контента. А ютьюб устроен так, что нельзя закрыть один единственный канал.
***
События в Баймаке показали, что мгновенно могут быть частично или полностью заблокированы мессенджеры. А ответсвенность за последние «падения» ютьюба взял на себя Роскомнадзор.
О. Арефьев: Насколько помню, историю про Телеграм, который «наш», и все мы туда бежим, и все властные структуры там должны каналы завести, а теперь выясняется, что не совсем «наш». И Ватсап* не совсем «наш». Это уже определенная степень недовольства у лояльной части населения.
А. Потылицын: То, что происходило в последние три недели (сбои мессенджеров и ютьюба в РФ – ред.) – это были учения, а не к каким-то моментам привязанные вещи. Учения, скажем не успешные. Те, кто рассматривал их результаты, пока ими недовольны. Но когда были нежелательные для властей массовые мероприятия, где просто глушилась (мобильная – ред.) связь. Так что технически это возможно. Но с точки зрения социальных результатов — большие вопросы.
О. Арефьев: В Ватсапе все школьные чаты. Все сидят в Ватсапе.
А. Потылицын: Да, на него завязано все, плоть до полиции и родительских комитетов. Ну хорошо, закроется Ватсап, появится что-то еще, что-то такое которое нельзя будет регулировать арестами администраторов.
О. Арефьев: Как ты правильно говоришь, они готовятся, чтобы знать, что если что, можно нажать на кнопку. Но нажимать не будут.
А. Потылицын: По крайней мере, до конца не будут выжимать. Но если на Красной площади случится бунт, будут готовые решения: технология будет отработана и доведена до совершенства.
***
Между тем, депутат госдумы Олег Нилов заявил, что из-за россиян, купивших цветы на 8 Марта, «6 миллиардов долларов утекли в Голландию — на снаряды ВСУ».
О. Арефьев: В Думе серьезный процент фриков. Их KPI оценивается по количеству таких выступлений, заявлений, внесению всяческих инициатив. Многие законопроекты, которые сейчас появляются, читать без слез нельзя. Особенно от ЛДПР. Жириновский ушел, а они не тянут.
Д. Колпаков: А дух то остался.
О. Арефьев: Дух как раз не тянет. Жириновский был троллем высочайшего уровня. Это был умнейший человек, понимавший, что делает. Шапито, оставшееся после него, пытается ему подражать, но не тянут ни умом, ни сообразительностью. Поэтому такие заявления. Ну, давайте тюльпаны отрежем. Я не очень уверен, что они (деньги за тюльпаны – ред.) утекли за границу. И без тюльпанов прекрасно утекают. В свое время Центробанк карту расположения основных продуктовых рынков в Москве и крупных городах наложил на карту переводов денег за границу. И они сложились. Выяснилось, что уходят т а к и е огромные деньги мелкими суммами… Почему сейчас «Киви» грохнули? Потому что это не был банк для населения, это была специфическая структура для движения денег в том числе за границу.
А. Потылицын: Должен повиниться: пришлось вступить в сообщество россиян, потративших 6 млрд. Но мы невольно это сделали. У нас есть смягчающие обстоятельства. На них же не написано, что этот тюльпан идет на финансирование снаряда. Но я так полагаю, что на будущий год надо ввести уголовную ответственность за покупку иностранных цветов.
Д. Колпаков: А как же их отличить, где они куплены?
А. Потылицын: А у нас есть презумпция виновности: вот и докажите, где купили. Документик должен быть, сертификат с фотографией цветка. С этим Госдума справится.
О. Арефьев: И вот в этот момент будет выгоднее торговать сертификатами, а не цветами.
А. Потылицын: Госдума точно справится. Кстати, господин Нилов выступал в отличном костюме итальянской фирмы, которая в свою очередь спонсирует страну НАТО. Костюм Pal Zileri стоимостью 7 тысяч американских долларов диссонирует с патриотизмом.
Д. Колпаков: Ну, не в костюме же от «Большевички» ему ходить…
А. Потылицын: Почему? Было бы даже здорово.
***
Министр цифрового развития РФ Максут Шадаев заявил: «У нас в России больше миллиона камер стоит, которые смотрят за безопасностью. На сегодня у нас фактически каждая третья камера подключена к системе распознавания лиц».
О. Арефьев: Есть кухонный нож: им можно колбасу порезать, а можно весь подъезд искромсать. По идее, камеры с распознаванием лиц, при правильном использовании — хорошая вещь. Когда в Москве их начали активно использовать, и не было задачи вылавливать несогласных, в первые полгода после их запуска было поймано большое количество находившихся в розыске. Не камера и не система распознавания лиц виновата в том, что происходит. Это неплохой механизм. Я знаю, что стали реально раскрываться многие дела, которые были просто висяками. Раньше поджог машины расследовать не было никаких шансов, а теперь…
Что насчет камер. Когда федеральный министр называет цифру, я понимаю, что надо делить на пять, как минимум. Зная как расчеты и аналитика идет наверх, как собирается и учитывается на глазок, и очень часто каждое звено хочет показать свою дееспособность. Не верю, что столько камер работает и что так эффективны. В Москве – да. В остальных городах сильно сомневаюсь.
А. Потылицын: Даже по Уфе интеллектуальных камер на дорогах – несколько, на въезде в город. Все остальные попроще.
Камера – существенная экономия средств. Например, для раскрытия преступления. Какое количество сотрудников полиции, СК, транспорт, зарплата и прочее. А если камера помогает опознать преступника прямо вот-вот сразу, насколько снижаются зарплаты на правоохранительную сферу. Но это для страны нормального человека. Вся Европа утыкана камерами, они работают исключительно во благо безопасности населения. А у нас специфика. Начинаем подключать политические аспекты: кто куда ходил, кто где больше трех собрался. Прав Олег в том, что ножом можно колбаску резать, а можно соседей. Камерой можно снимать кино, а можно порно.
*входит в корпорацию Meta, признанную в России экстремистской организацией
#андрейпотылицын #олегарефьев
Публикация содержит субъективное мнение и оценки спикера. Редакция их достоверность не гарантирует
