Наталья Павлова: Это могла быть сорокаминутная беседа о том, как в республике прекрасно обстоят дела, сколько построено дорог, школ, больниц, до тебя доводилась политинформация, «а вы там пишете чушь в своей газетенке»

Фрагмент программы «Аспекты мнений»

17-летний период правления Муртазы Рахимова романтизируется, отмечая элементы независимой политики в отношении федерального центра, об этом в эфире канала «Аспекты» сказала бывший главный редактор издания «Коммерсантъ-Уфа» Наталья Павлова.

— Но мы-то работали, мы знаем, что в этот период, когда Москва, Санкт-Петербург и Екатеринбург проходили процесс гласности, либерализма, демократии, Башкирия находилась в самом что ни на есть советском периоде существования средств массовой информации. Журналисты работали в условиях жесткой цензуры, были преследования независимых журналистов, были уголовные дела в отношении оппозиции, был неравный допуск к избирательной кампании — все эти «прелести», которые сейчас отмечаем на уровне РФ. 

Она считает, что период правления Рахимова для журналистов был сложным и, подчас, невыносимым для отправления профессиональных обязанностей. 

— Могу вспомнить несколько случаев, с которыми сталкивались, когда работала в «Аргументах и фактах». Это было для тех времен популярное издание с огромным тиражом, с искренней любовью аудитории. Когда мы делали очень маленькую, на четверть полосы формата А3 рубрику «Вести о власти», состоящую из 3-4 абзацев, из-за этой небольшой заметки типография останавливала печать «АиФ» — федерального издания. О чем мы узнали только утром, когда газета не вышла. Министр печати Зуфар Тимербулатов на полном серьезе говорил, что сломался печатный станок.

Традицией было приглашать местного редактора федерального СМИ на беседу в башкирский белый дом.

— Это мог быть уровень помощника или замглавы администрации, была практика приглашения «в кабинет». Это называлось «познакомится поближе». Отказаться от встречи один-два раза еще выглядело прилично, на третий уже было неприлично, особенно когда у тебя останавливают выпуск издания. Это могла быть сорокаминутная беседа о том, как в республике прекрасно обстоят дела, сколько построено дорог, школ, больниц, до тебя доводилась политинформация, «а вы там пишете чушь в своей газетенке». Это был первый вариант давления – опосредованный и «экологичный». Второй – на каком-нибудь большом, важном, но с ограниченным кругом лиц совещании, например президентском совете, могли упомянуть «некоторые федеральные издания», как «АиФ», которые написали чушь «про башкиризацию кадров в органах власти». 

Также главредов пытались вызвать к министру печати, хотя формально федеральные СМИ региональному министерству были не подотчетны.

— Но этой встречи можно было избежать. Тимербулатов мог снизойти до того, что сам мог прийти в редакцию. Инструментарий был большой. А самый эффективный «фильтр» — недопуск на различные заседания. На еженедельные оперативки в белый дом попадали только РИА «Новости», «Интерфакс» и госиздания. На заседания парламента невозможно было попасть. Даже не на комитеты, а на заседания, куда вход должен быть свободным для любого. Даже если у тебя была карта парламентского корреспондента, охрана, просто глядя тебе в глаза и зная тебя в лицо, говорила: «Вас нет в списках». Даже если за день позвонил пресс-секретарю и согласовал, что ты будешь на заседании. Чаще всего доставалось мне и Гульчачак Ханнановой, на тот момент собкору «Коммерсанта», а я тогда работала в питерском агентстве «Росбалт». Мы, как два изгоя, когда была парламентская сессия, подходили к зданию, разворачивались и уходили.

Павлова не избежала встречи с чиновниками правительства. 

— Я ходила к помощнику Рахимова, там же была пресс-секретарь. Вот вдвоем они рассказывали, как все зашибись и прекрасно, а я такая-растакая. А первый вопрос при встрече: «Ты из какого района?». Я говорю: «Из Октябрьского». «Из города Октябрьского?». Отвечаю: «Нет, из Октябрьского района Уфы». «А родители откуда?». И тут мне приходилось вспоминать корни. А я родилась в Уфе, во что они почему-то отказывались поверить.      

#натальяпавлова

Публикация содержит субъективное мнение и оценки спикера. Редакция их достоверность не гарантирует